Искусство рисунка

Определенно известно, что стоит кому-либо из наших художников начать работать в какой-либо местности, как за ним тотчас же один за другим следуют еще многие, так что их нередко в одно и то же время появляется бесчисленное множество, ибо соперничество и соревнование между ними, а также ученическая зависимость одного из них от одного превосходного мастера, а другого — от другого побуждают художников к тому, что они изо всех сил стараются превзойти друг друга, и даже в тех случаях, когда многие зависят только от одного, они всё же либо из-за смерти мастера, либо по какой-нибудь иной причине, но тотчас же перестают быть единомышленниками, и поэтому каждый из них пытается проявить собственное умение, чтобы показаться лучшим и быть сам себе хозяином.

И вот о многих преуспевающих примерно в одно и то же время и в одной и той же местности, о которых я не мог узнать и не могу рассказать никаких подробностей, я все-таки вкратце кое-что скажу, дабы, приближаясь к завершению второй части моего труда, не пренебречь некоторыми из тех, кто постарался украсить мир своими творениями. О них, признаться, я не мог не только получить полных жизнеописаний, но и добыть их портреты. Исключение составляет Скарпаччо, которым по этой причине я и возглавил остальных. И да будет благосклонно принято то, что я смог дать в этой области, ибо того, что мне хотелось, я дать не могу.

Итак, в Тревизанской Марке и в Ломбардии на протяжении многих лет работали Стефано из Вероны, Альдиджери из Дзевио, Якопо Даванцо, болонец, Себето из Вероны, Якобелло де Флоре, Гверриеро из Падуи, Джусто и Джироламо Кампаньуола, а также Джулио, его сын, Винченцио из Бреши, Витторе, Себастьяно и Ладзаро Скарпачча, венецианцы, Винченцио Катена, Луиджи Виварини, Джованни Баттиста из Конильяно, Марко Базарини, Джаванетто Кордельяги, Бассити, Бартоломео Виварино, Джованни Монсуети, Витторе Беллино, Бартоломео Монтанья из Виченцы, Бенедетто Диана и Джованни Буонконсильи со многими другими, о которых теперь вспоминать не приходится.

И, начиная с первого, скажу, что Стефано из Вероны, о котором я кое-что сказал в жизнеописании Аньоло Гадди, был для своих времен живописцем более чем дельным; и, когда Донателло работал в Падуе, как уже рассказывалось в его жизнеописании, он во время одной из поездок в Ворону был поражен работами Стефано и заявил, что работы, написанные им фреской, лучше всех, что до того были написаны в тех краях. Первые его работы находились в Сант Антонио в Вероне, в трансепте церкви, на торцовой стене слева, под сводом, и были это Богоматерь с сыном на руках, и святые Иаков и Антоний по сторонам. Работа эта и теперь почитается прекраснейшей в городе благодаря известной живости, являемой названными фигурами, и в особенности в лицах, выполненных с большим изяществом. В Сан Никколо, церкви и приходе этого города, он написал фреской прекраснейшего св. Николая, на Виа Сан Паоло, идущей к Порта дель Весково, он написал на фасаде одного из домов Деву Марию с несколькими очень красивыми ангелами и св. Кристофора, а на Виа дель Дуомо, на стене церкви Санта Консолата, он в углублении этой стены написал Богоматерь и несколько птиц, и в частности павлина — свой герб. В Санта Эуфемиа, монастыре братьев-отшельников св. Августина, он написал над боковыми дверями св. Августина с двумя другими святыми; под мантией же этого св. Августина много братьев и монахов его ордена. Но прекраснее всех в этой работе поясные изображения двух пророков в естественную величину, ибо головы их прекраснее и живее всех когда-либо написанных Стефано; колорит же всей работы, поскольку написана она с тщательностью, отлично сохранился до наших дней, несмотря на то, что она сильно пострадала от дождя, ветра и мороза; и если бы работа эта была под навесом, то, так как Стефано не переписывал ее посуху, а тщательнейшим образом отделал ее по-сырому, она была бы и до сих пор такой же красивой и живой, какой она вышла из рук его, между тем она всё же немного попорчена. Затем внутри церкви, в капелле св. Даров, а именно вокруг табернакля, он написал несколько летящих ангелов, из которых одни играют, другие поют, иные же кадят перед святыми дарами; а как завершение табернакля он написал наверху фигуру Иисуса Христа, внизу же табернакль поддерживают другие ангелы в белых одеяниях, длинных до пят и как бы переходящих в облака; такая манера была свойственна Стефано в фигурах ангелов, которых он изображал всегда весьма изящными и с очень красивым выражением лица. На той же самой работе с одной стороны — св. Августин, а с другой — св. Иероним, в фигурах естественных размеров; оба они поддерживают руками церковь Господню, как бы показывая, что и тот и другой учением своим защищают святую церковь от еретиков и поддерживают ее. В той же церкви он написал фреской на столбе главной капеллы св. Евфимию с прекрасным и привлекательным выражением лица и подписал там золотыми буквами свое имя, ибо, может быть, считал, что, впрочем, и было в действительности, что эта живописная работа была одной из лучших, когда-либо им выполненных; и по обычаю своему он изобразил там красивейшего павлина, рядом же двух львят, не очень красивых, так как в те времена он не мог увидеть живых львят так, как он видел павлина. Там же он написал на доске по обычаю того времени много поясных фигур, а именно св. Николая Толентинского и других, а пределлу заполнил историями с мелкими фигурами из жития этого святого. В Сан Фермо, францисканской церкви того же города, он против бокового входа написал Снятие со креста в обрамлении двенадцати поясных пророков в естественную величину, у ног которых лежат Адам и Ева, а также своего обычного павлина, служившего ему как бы подписью его живописных произведений.